Современная скандинавская просодика и
проблемы реконструкции прагерманской акцентуации.

    0. В данной работе затронута проблема германской акцентуации и её истории. Поводом для этого послужило то, что масштабные исследования славянской акцентологической школы  давно вышли за пределы материала славянских языков. Возрос интерес славистов к акцентуации других индоевропейских языков, в частности, германских. Это способствует как сравнительно-историческим, так и типологическим исследованиям в рассматриваемой области, что мы попытались отразить в своей работе.
    1.1. Как известно, большинство германских языков относятся к моноакцентным языкам. В исконных словах ударение ставится на корень, заимствования зачастую сохраняют место ударения языка-источника. Исключение составляет исландский, в котором заимствования могут иметь только начальное ударение, см. [Мельников 1997]. Также отмечаются колебания между начальным и неначальным ударением в заимствованиях в немецком, см. [Schmidt 1981]. Несколько иная картина представлена в континентальных скандинавских языках. В шведском и норвежском языках отмечается наличие двух акцентов – акцент I (акут) и акцент II (гравис), а также циркумфлекс – акцент, наблюдающийся в диалектах и употребляющийся,  в основном, в апокопированных словах. Циркумфлекс может иметь контур акцента I или акцента II в зависимости от акцента исходного архетипа. Акцент I может стоять на любом – даже на последнем – слоге, поэтому считается, что в односложных словах употребляется акцент I, хотя в данном контексте оппозиция акцентов нейтрализована. Акцент II обычно падает на первый слог, но в заимствованных словах определённой морфологической структуры он может стоять и на непервом (не последнем!) слоге, что может быть объяснено действием аналогии со стороны исконных слов. Традиционно считается, что акцент I присущ словам, бывших односложными в древнескандинавскую эпоху, акцент II – наоборот, у исконно двух- и многосложных. Более подробные описания данной системы ударения содержатся в работах [Кацнельсон 1966], [Gårding 1978], [Liberman 1982], [Кузьменко 1991].  
    1.2. Изучению акцентного противопоставления акцент I:акцент II посвящено исследование шведского фонетиста Улле Энгстранда, см. [Engstrand 1995]. В данной работе представлено фонетическое исследование обоих акцентов и их поведения во фразе. Слова с акцентом I содержат один пик основной частоты (F0), располагающийся в ударном слоге. Слова с акцентом II содержат два пика – в ударном и безударном (последнем) слогах. При этом отмечается, что пик в словах с акцентом I и второй пик в словах с акцентом II определяются фразовой акцентуацией и исчезают в безударной позиции во фразе. Первый пик в словах с акцентом II стабилен и не зависит от фразового ударения. Таким образом, слог, несущий акцент I, фонетически соотносим не с «ударным», а с последним слогом слова с акцентом II.
    Существует много фактов, свидетельствующих о связи акцента II с ацентом I на непервом слоге:

           а) колебания в заимствованиях, ср. швед. tele´fon/ `tel:efon ‘телефон’, a´vis/ `av:is ‘газета’, см. [Клычков 1966: 297], [Кацнельсон 1966: 41];
           б) метатония акцент I > акцент II: ранне-ншвед. al´drig ‘никогда’, fi´ende ‘враг’, hedning ‘язычник’, sa´lat ‘_салат’, lappe´ri ‘пустяк’ > ншвед. `aldrig, `fiende, `hedning, `sallat, `lappri, см. [Noreen 1907: 296-298];
            в) колебания в сложных словах, ср. gud´fruktig/`gudfruktig  ‘набожный’;
            г) глагольные синтагмы, ср. норв. диал. gikk ´inn ‘вошел’, tar ´med ‘берет с собой’ – норв.литер.`gikk inn, `tar med, см. [СГГЯ: 188], [Gårding 1978: 23], швед. Lars ´Emil/ `Lars Emil (имя собст.), bra ´nog/`bra nog ‘довольно хорошо’, см. [Noreen 1907: 252].

            В данной связи интересны показания информантов-носителей норвежского языка, которые в словах с акцентом I ставили ударение на первый слог, слова с акцентом II вызывали у них затруднение, см. [Liberman 1982: 9]. В целом исследователи сходятся на том, что в словах с акцентом II последний слог динамически выделен сильнее по сравнению с акцентом I.
    1.3. В диалектах, сохраняющих моросчитание¹, привязка акцента к определенному слогу в исконно двусложных словах типа CVCV вызывает еще большие затруднения. В этих словах наблюдается особая акцентная структура - так называемый «равновесомый» акцент (швед. jämnviktaccent, англ. level stress). В словах CVCV оба слога характеризуются равным распределением интенсивности и тона. Данный тип представляет собой реликтовое явление, об исчезновении равновесомого акцента см. [Hovda 1954]. Иногда он может сменяться конечным ударением (окситонезой), реже – начальным ударением (баритонезой). В норвежском говоре Вого (Vågå), наиболее архаичном из всех скандинавских континентальных диалектов, краткосложники имеют равновесомый акцент в изолированном положении и в срединной позиции во фразе (¬bæta ‘кусать’), в начале фразы и при эмфазе слово, удлиняя первый слог, получает акцент II (`bæ·ta), перед паузой – акцент I на последнем слоге (bæ´ta·), см. [Christiansen 1954: 195]. В ряде диалектов равновесомый акцент сменяется акцентом II с удлинением второго или обоих слогов, ср. туддал. `skrövе· < днорв. skrifa ‘писать’, `bete· < biti ‘кусок’, весттелем. `vi·ka· < днорв. vika ‘неделя’, `ve·ra· < vera ‘быть’, `ga·ma·le < gamlir ‘старые’ при gamall ‘старый’², см. [Christiansen 1954: 196]. Однако в отдельных случаях равновесомый акцент сохраняется даже при удлинении первого слога, см. [Кузьменко 1991: 22].
    1.4. Ударение можно трактовать, как характеристику, приписываемую одному из слогов слова либо как характеристику, приписываемую целому слову. Акценты в шведском и норвежском описывались и как слоговые, и как словесные, см. обзор дискуссии в [Кацнельсон 1966: 14-19], [Кузьменко 1991: 37-39]. Однако нетрудно заметить, что ударение выполняет как слововыделительную, так и слоговыделительную функции. Исключение из данного правила представляют так называемые энклиномены. Под понятием “энклиномен” понимаются схожие, но различные по своему содержанию, сущности – просодически невыделенная словоформа (которое в позиции во фразе примыкает к тактовой группе ближайшей ортотонической формы, классический пример – энклиномены в праславянском, см. [Дыбо 1981: 52]) или словоформа без просодически выделенного слога [Циммерлинг 1999: 175-176]. Рассмотрим характер кульминативной функции каждого акцента. Акцент I выполняет обе функции. Наоборот, акцент II, несущий слововыделительную функцию, не позволяет нам однозначно определить привелигированный слог ввиду того, что последний (безударный) слог получает некоторое динамическое усиление. Данная особенность характеризует акцент II во всех скандинавских диалектах, имеющих акценты, см. [Liberman 1982: 193]. Это подтверждается и чередованием акцента II с акцентом I на непервом слоге. Главной привилегией “ударного” (т.е. первого) слога в словах с акцентом II является долгота, что не позволяет нам отнести данный акцент к показателям энклиномичности. Однако в исконно двусложных словах, где долгота не установилась, налицо все признаки энклиномичности второго типа, см. [Циммерлинг 1999: 175-176]. Вопрос о соотношении обоих типов энклиноменов представляется достаточно сложным, однако их близость несомненна. Из приведенного выше описания акцентуации двухсложных краткосложников в говоре Вого следует, что наличие равновесомого акцента в словах данного типа связано с фразовой безударностью, ср. также нотацию шведского диалектолога Л.Левандера sumu 'karl ‘тот же мужчина’, где слово с равновесомым акцентом (sumu) не имеет значка фразового ударения, см. [Кацнельсон 1966: 49]. Заслуживает внимания и тот факт, что равновесомый акцент зачастую реализуется как ровный низкий тон – такая же тональная характеристика была и у праславянских энклиноменов, состоявших из “низкотональных” морфем, см. [Дыбо 1978: 57]. Энклиномический характер равновесомого акцента еще не изучено полностью, пока же мы можем констатировать, что энклиномичность является градуальной характеристикой, полюсами которой являются фразовая энклиномичность и слоговыделительный акцент ортотонических форм.
    1.5. Акцентная система датского языка в целом очень сильно напоминает акцентуацию в шведском и норвежском. Аналогом акцента I в датском выступает толчок (дат. stød), противопоставленный своему отсутствию, см. [СГГЯ: 193-200], [Кацнельсон 1966: 116-137], [Liberman 1982: 50-79], [Кузьменко 1991: 73-79]. Связь толчка с былым количеством слогов побудила ряд исследователей трактовать корреляцию толчка как просодию исконно односложных слов, превратившуюся в показатель слогоделения [Кузьменко 1991: 76, 205-207] или морфемного сандхи [Циммерлинг 1999: 177], [Zimmerling 1999]. Данные концепции основаны на тезисе о том, что толчок, также как и акценты в шведском и норвежском, релевантен в двусложных словах, где его присутствие всегда соответствует былому количеству слогов. Однако попытки Ю.К.Кузьменко и А.В.Циммерлинга найти общее синхронное правило дистрибуции толчка не учитывают главное отличие датской акцентуации от североскандинавской, которое заключается в том, что оппозиция толчок: отсутствие толчка не нейтрализуется в односложных словах, ср. hun’ ‘собака’: hun ‘она’. Основную массу односложных слов без толчка образуют бывшие краткосложные слова, ср. дат. ven ‘друг’ < ддат. vinr, led ‘двор’ < hlið. Как мы полагаем, подобная особенность датской акцентуации обусловлена тем, что корреляция контакта наступила еще до полного исчезновения краткосложности. Отсутствие толчка в неудлинившихся краткосложниках связано с тем, что минимальной единицей,  способной нести ударение, являлся биморный базис: толчок, неразрывно связанный с ударением, не мог проявляться на базисе одноморном³. Заметим, что присоединение суффигированного артикля к словам этого класса вызывает в современном датском «пробуждение» толчка: ven’en, led’et. Этот факт может служить аргументом в пользу Ю.К.Кузьменко и А.В.Циммерлинга, однако он не противоречит и диахронической трактовке, согласно которой толчок требовал базис, имеющий как минимум две моры. Исчезновение моросчитания превратило это правило из фонологического в морфонологическое, которое связано не столько с морфологическими или фонологическими реалиями, сколько с этимологическими характеристиками корневых морфем и правилами порождения акцентуации на поверхностном уровне.
    Несмотря на то, что датский сохранил следы акцентной инертности старых краткосложников, не следует считать акцентуационную систему датского литературного языка архаичной. Помимо того, что датский относится к языкам с корреляцией контакта, просодия в датском в целом отражает не столько результат естественного развития языка, сколько продукт деятельности создателей литературной  нормы. В монографии [Skautrup 1947] описывается ситуация фонологической амбивалентности долготы, явившейся результатом смешения в литературном языке 16-17 вв. различных диалектных норм, а также влияния книжного произношения, порождавшего гиперкорректные формы, см. с. 332-333. Там же приводится сравнение литературной нормы, отраженной словарями Мота и Понтопидана, между которыми обнаруживаются существенные расхождения в акцентуации одних и тех же слов. Эта тема обсуждается в статьях [Циммерлинг 1997: 374-375] и [Циммерлинг 1999: 178-180], где обсуждается амбивалентность долготы в датском в 17 веке. Стабилизация датской нормы, относящаяся к началу 18 века, явилась результатом деятельности грамматистов и распространения книгопечатания, см. [Skautrup 1947: 320-321]. Однако уже с 19 века датский литературный язык обнаруживает тенденцию к сокращению долгих гласных⁴, см. [Кузьменко 1991: 228], [Brink-Lund 1975: 221].  Наиболее подвержены сокращению базисы на V+r,g,v,ð (именно эти согласные больше всего стремятся к вокализации). Сокращение слога приводит к перемещению толчка на согласную, либо к его исчезновению, ср. ha’v ‘море’ > hau, но li’v ‘жизнь’ > liu’.  При этом, заметим, датские лингвисты не отмечают никакого просодического различия между словами, обнаруживающими сокращение, и словами, сохраняющими долготу. Это говорит о том, что сокращение регулируется многочисленными сегментными факторами, частотностью слова и морфологическими аналогиями, иными словами, не является видоизменением какой-то языковой сущности, но порождается общей динамикой развития языка.
    1.6. Недавно появилась гипотеза, в которой отстаивается другая точка зрения, а именно связь новодатского сокращения долгот с индоевропейской акцентуацией. Ее автор -  славист С.Л. Николаев - разбил датские односложные слова  на два класса в зависимости от долготы/краткости корневой гласной: к первому классу были отнесены долговокалические слова, ко второму – «слова с сокращенным долгим гласным (и stød’ом на ауслаутном сонанте) и с неудлинёнными краткими гласными (первоначально без stød’а на ауслаутном сонанте)», см. [Николаев 1993: 83]. При этом в первый класс ошибочно были включены слова hjort [hjoRt] ‘олень’, sølv [sølv] ‘серебро’ и værk [værk] ‘дело, работа’ (с. 86-87), не имеющие ни толчка, ни долгого гласного. Автор на основании внешнего сравнения попытался доказать, что в первый класс входят слова, восходящие к индоевропейскому «высокотональному» классу, второй класс в датском отражает «низкотональный» класс. Однако, на наш взгляд, предоставленный С.Л.Николаевым материал недостаточен для подобных выводов. Больше всего сомнений вызывает второй просодический датский класс, где краткость зачастую обусловлена позднейшими процессами. Из него следует исключить примеры:

    ·         6. sej [sai’] ‘вязкий, упругий’, 7.-8. høj [høi’] ‘высокий’ и  ‘холм’: на данных базисах еще в древнедатский период произошла вокализация g, приведшая впоследствии к дифтонгизации гласного, на дифтонгах же толчок может стоять только после глайда, см. [Стеблин-Каменский 1953: 137, 140], [Brøndum-Nielsen 1968: 210];
    ·         19. tam [tam’] ‘ручной’, 27. dom [dom’] ‘приговор’: в датском m удлинялось перед всеми гласными, кроме i, ср. lim > li’m ‘клей’, но koma > komme ‘приходить’, см. [Brøndum-Nielsen 1968: 375-379].
    ·         13. byrd [byr’t] < ддат. byrð ‘род, происхождение’ и 20. hjørt [jør’t] < ддат.hjorð ‘олень’ не являются непосредственными рефлексами соответствующих прагерманских архетипов: ð отпало в 15-16вв., произношение на его месте [t] является книжным, см. [Skautrup 1947: 184].
    ·         30. [tøń] и 31. [vań] - следует признать неоправданным использование примеров из южноютского диалекта о. Рёме, в которых долгота/краткость корня определяется качественной структурой его древнедатского архетипа: Рёме la·ń < ддат. land, Рёме tøń < ддат.tunnr, о просодическом различии рефлексов ld, nd и ll, nn ( < ll, lþ; nn, nþ, tn) см. [Кацнельсон 1966: 149].
    ·         2. led [leð] ‘путь’, 3. hud [huð] ‘кожа’, 10. hav [hau] ‘море’, 13. byrd [byr’t] ‘происхождение’, 21. stød [støð] ‘толчок’ - у этих слов из датского второго просодического класса была долгота на рубеже 19-20 вв.: le’ð, hu’ð, ha’v, by’rt, stø’ð, см. [Wied 1898], [Dahlerup 1919-1954].

    Особо следует коснуться примера 1. sted [steð] ‘направление, путь’. Как известно, непосредственным рефлексом древнедатского staðr является малоупотребительное слово stad [sta’ð]. Огласовка в sted обычно трактуется как результат аналогического влияния перегласованной формы мн.ч. от staðr, также отмечается возможность влияния западногерманских языков, см. [Falk-Torp 1960:  1154], ср. дангл. stede ‘место, устойчивость’, дфриз. stede ‘место’, дсакс. stad/stede ‘место’, сннем. stat ‘место, город’/ stede ‘место, случай’, свнем. stat ‘место, город/ stete ‘место’ – ни в одном скандинавском языке, кроме датского, подобных дуплетов нет. Таким образом, мы вправе исключить пример 2. sted из рассмотрения из-за сомнений в его древнедатском происхождении и заменить его на исконно датское stad, которое сохраняет исконную просодию благодаря своей малоупотребительности.
     В итоге во втором классе остается 11 примеров и 6 контрпримеров, которые следует отнести к первому классу. Если к этому прибавить 5 исключений на «низкотональные словоформы», то получается, что индоевропейский «низкотональный» класс поровну (11 на 11) распределяется по обоим просодическим классам в датском. Это заставляет нас скептически отнестись к теории С.Л.Николаева, однако следует признать, что с учетом последних достижений в сравнительно-исторической акцентологии разработка данного направления может способствовать уточнению акцентной природы таких процессов, как закон Вернера, закон Хольцманна, сокращение гласных перед сонантами по закону Дыбо и др. Попытки же связать с индоевропейской просодикой акцентуацию германских языков в более поздние эпохи выглядят малоубедительными.
    2.1. Истории скандинавской акцентуации посвящено множество статей и монографий, см. обзор в [Кацнельсон 1966], [Liberman 1982]. В монографии [Кацнельсон 1966] представлен первый опыт реконструкции прагерманского ударения на базе акцентуационных систем северо- и западногерманских языков, а также ее индоевропейских истоков. С.Д.Кацнельсон, вслед за некоторыми диалектологами, отказался считать циркумфлекс в скандинавских говорах продуктом редукции на том основании, что данный акцент встречается и в исконно односложных, и в неапокопированных словах (с. 103). На этом основании автор отказался от трактовки правила былого количества слогов, определяющего акцентуацию в современных шведском и норвежском, как исконного. Кроме того, С.Д.Кацнельсон принял точку зрения шведского диалектолога Бенгта Хессельмана об обязательности факультативной апокопы для всех скандинавских языков в определенный период их истории, согласно которой одни диалекты выходили из состояния апокопы с апокопированными, другие – с неапокопированными формами (с. 112-113). По С.Д.Кацнельсону, именно факультативная апокопа и вызванные ею просодические изменения явились причиной появления правила зависимости акцентов с прежним количеством слогов, сами же акценты существовали и раньше. С.Д.Кацнельсоном реконструировалось 4 акцента, противопоставленных по признаку резкости/плавности и одно/двувершинности, и проявляющих сильную зависимость от качества базиса, а также от слоговой структуры слова. По С.Д.Кацнельсону, одновершинный акцент соответствует греко-индийской окситонезе, двувершинный – баритонезе (с. 310, см. также с. 308). Теория Кацнельсона имела большое значение для отечественной германистики и компаративистики, стимулируя дальнейшие исследования скандинавской акцентуации. В работах [Герценберг 1979] и [Герценберг 1981] была сделана попытка соединить результаты реконструкций прагерманской (С.Д.Кацнельсон) и балто-славянской (В.А.Дыбо) акцентуационных систем. Однако основное препятствие для подобной реконструкции заключалось в том, что, по словам В.А.Дыбо, С.Д.Кацнельсон не смог составить списков праформ с реконструированной акцентуацией, из-за чего не было возможным проведение сравнения с данными балтийских и славянских языков и доказательство индоевропейского происхождения германских акцентов; теория Л.Г.Герценберга осталась чисто умозрительной. Несмотря на это, монография С.Д.Кацнельсона до сих пор сохраняет значение для германской акцентологии если не своими выводами, то подбором материала и проблемами, поставленными перед исследователями.
    2.2. Упрек В.А.Дыбо приложим и к реконструкции последователя С.Д.Кацнельсона – А.С.Либермана, чья концепция изложена в [Liberman 1982]. Вслед за своим предшественником А.С.Либерман считал, что все скандинавские языки прошли через стадию факультативной апокопы, сами же акценты существовали и до нее. Для праскандинавского автор восстанавливает оппозицию толчок:отсутствие толчка, которая в ряде современных диалектов представлена оппозицией акцентI:акцент II, связь последних  с былым количеством слогов является следствием факультативной апокопы. Концепция А.С.Либермана во многом схожа с теорией С.Д.Кацнельсона, однако в вопросе о моросчитании оба исследователя пришли к диаметрально противоположным выводам: если С.Д.Кацнельсон полностью отрицал существование моросчитания в современных германских диалектах, то А.С.Либерман пришел к противоположному выводу, зачислив в разряд моросчитающих датский. Однако то, что в датском не действовал закон метрического распущения (CV:C=CVC:=CVCV), препятствует отнесению датского к моросчитающим языкам, несмотря на то, что он благодаря корреляции толчка сохранил этимологическое противопоставление просодии исконных долгих и кратких слогов в односложных словах. Как бы то ни было, автором не было предоставлено убедительных доказательств в пользу того, что толчок существовал в древнедатском и праскандинавском. (А.С.Либерман не продолжил реконструкцию до прагерманского и протогерманского уровней, ограничившись скандинавским материалом.)
    2.3. В монографии [Кузьменко 1991] изложена противоположная точка зрения. Две предыдущие реконструкции отвергаются автором на основании следующих соображений:

           а) Неверно представление о том, что факультативная апокопа может смениться отсутствием апокопы: во всех исследованных диалектах факультативная апокопа сменяется обязательной, при этом апокопа является изменением грамматического порядка (с.203-204, 210). (Добавим, что веских доказательств существования факультативной апокопы во всех скандинавских диалектах так и не было предоставлено).

           б) Циркумфлекс – вне зависимости от его дистрибуции – встречается только в апокопирующих говорах, в остальных акценты либо отсутствуют, либо в целом отражают былое количество слогов (с.146).

    На этом основании автор присоединяется к точке зрения норвежского лингвиста Магне Офтедаля о появлении акцентных различий  на большей территории Скандинавии  в результате образования суффигированного артикля, прежде относившегося к тактовой группе  следующего за ним прилагательного. Таким образом, фразовая акцентуация была интраполирована на словесный уровень, ср. дисл. karl || inn gamli ‘ мужик тот старый’ > karlinn gamli ‘старый мужик (опр.)’. Еще одно важное преимущество концепции Ю.К.Кузьменко по сравнению со многими  другими теориями заключается в учете архаичности/инновационности той или иной просодической системы  и присущего ей типа сегментной просодики. Данный подход высветил существенный недостаток реконструкций С.Д.Кацнельсона, А.С.Либермана и С.Л.Николаева, которые в поисках реликтов прагерманской акцентуации обращались к данным датских, ютских и рейнско-франкских диалектов, представляющих совершенно новый просодический тип и относящихся к центру германского ареала, являющемуся ареной оживлённых языковых контактов, что делает сомнительными поиски в языках данной зоны следов древних  акцентов.
    2.4. Моросчитающие говоры, просодика которых наиболее близка к древнему языковому состоянию, указывают на одну немаловажную черту прагерманского ударения, а именно отсутствие резкого динамического выделения ударного слога, которое больше свойственно языкам со слоговым равновесием и корреляцией контакта.                               
    Выше мы показали, что в исконно двусложных словах в шведском и норвежском слоговыделительная функция ударения выражена менее четко, чем в словах с акцентом I, восходящим к акцентуации односложных слов, где слово- и слоговыделительный акценты были сфокусированы на единственном слоге слова⁵. На наш взгляд, это является причиной того, что акцент I всегда ассоциируется с резкостью в отличие от “плавного” акцента II⁶. Это подтверждает, что резкое динамическое ударение в германских языках вопреки традиционной точке зрения носит инновационный характер и вызвано такими факторами, как долгота корня и/или редуцированность закорневой части слова. Таким образом, мы можем рассматривать плавность как основную характеристику словесного ударения в моросчитающих древнегерманских языках, что предполагает музыкальное, а не динамическое выделение ударного слогоносителя. Однако реконструкция конкретного облика прагерманского ударения затруднена тем, что в наиболее архаичных говорах либо наличествует редукция, либо существует равновесомый акцент, который отсутствовал в древнюю эпоху, о чем свидетельствует редукция прасканд. им.п.*winir, вин.п.*wini > дисл. vinr, vin ‘друг’. Ни в той, ни в другой группе не сохранились безударные долготы, что делает реконструкциюю прагерманского ударения скорее делом умозаключений, основанных на типологических универсалиях, чем продуктом внутренней реконструкции с использованием собственно германского материала.
         2.5. Отдельно следует коснуться отсутствия акцентов в исландском и фарерском языках, где появление суффигированного артикля не привело к изменениям словесной просодии⁷. Отчасти это может быть связано с тем, что удельный вес словоформ и синтагм, противопоставленных только своим акцентом, невысок из-за развитой флективной морфологии и свободного порядка слов. В шведском и норвежском можно выделить 4 основные группы, в которых противопоставляются акценты:

           а) сильное склонение – слабое склонение, ср. швед. ´and-en ‘селезень (опр.)’ - `ande-n  ‘дух (опр.)’;
           б) существительное - причастие, ср. швед. ´drag-et ‘черта (опр.)’ – `draget ср. р. прич.II от dra(ga) ‘тянуть’;
           в) глагол с предлогом – глагол с поствербом, ср. швед. ´ta på ‘коснуться’ - `ta 'på ‘положить’;
           г) сложное слово - генитивное определение, ср. швед. en ´stor `mansdräkt ‘большой мужской костюм’ – en `stormans ´dräkt ‘костюм феодала’.

           В исландском и фарерском аналогичные группы различаются своим морфологическим составом или порядком слов:

           а) сильное склонение – слабое склонение, ср. исл. им.п. sópur-inn ‘метла’ – sopi-nn ‘глоток’, вин.п. sóp-inn – sopa-nn, им.п. list-in [lIstIn] (ж.р.) ‘искусство’ – listi-nn [lIstIn] (м.р.) ‘планка’, но вин.п. list-ina – lista-nn;
           в) глагол c предлогом – глагол с поствербом, ср. исл. koma af e-u ‘происходить из ч.-л.’ – koma e-u 'af ‘выполнить ч.-л.’(для шведского и норвежского более характерно контактное расположение глагола и постверба, см. [Никуличева 1996: 21];

    Примеров на группу г) нет, поскольку генитивное определение в исландском стоит в постпозиции к определяемому слову, в фарерском генитив фактически отсутствует, вместо него употребляются предложные обороты, также стоящие в постпозиции, см. [Берков 1996: 154, 227]. Таким образом, остается группа б), которая является слишком малочисленной, чтобы обеспечивать фонологическое противопоставление слов с разными акцентами. В отличие от островных исландского и фарерского, в континентальных скандинавских языках количество минимальных пар на противопоставление двух акцентов весьма внушительно: 300 пар в шведском [Elert 1972] и 2400 пар в норвежском [Jensen-Kloster 1958]. Это свидетельствует о том, что существование акцентных различий в Скандинавии не является просто реликтом, оставшимся от древней эпохи, но поддерживается такими факторами как скудность флективной морфологии и жесткий порядок слов, что позволяет выполнять акцентам локальные смыслоразличительные функции.
    2.6. Как мы видим, связь грамматики и просодики в германских языках демонстрируется категориальным принципом постановки ударения, которое зависит от морфологической структуры слова и/или от грамматического разряда, к которому принадлежит слово (последний фактор релевантен для полиакцентных шведского и норвежского, а также для примыкающего к ним датского). Категориальный характер германского ударения прослеживается еще с прагерманского периода, когда сформировалось правило просодического приоритета корневой морфемы. Праславянский язык показывает противоположный принцип акцентной организации: каждой морфеме приписана определенная просодическая характеристика, не зависящая от семантики или синтактики морфемы (т. наз. парадигматический принцип), см. [Дыбо 1978: 56-57]. Существующая в славянских языках тенденция к категориализации акцента и стабильность категориального принципа ударения в германских языках позволяет нам предположить, что категориальный принцип является универсальным и отражает морфологическую природу ударения. Более редкой является тенденция к переходу от категориального к парадигматическому принципу – этот процесс происходит вместе со становлением силлабоморфизма (Южная Дания, рейнско-франкские диалекты). В этих диалектах полная апокопа приводит к совпадению различных морфологических классов (напр., сильное и слабое склонения у имён), в результате чего появляются этимологические тональные различия, никак не определенные семантикой. В итоге мы можем констатировать, что в славянских и германских языках представлен весьма широкий спектр типологически возможных акцентуационных систем. Это делает сопоставление материала обеих групп важным для выяснения общих закономерностей эволюции тех или иных типов ударения и дальнейших разысканий в области истории индоевропейской акцентуации.

Сокращения

    весттелем. – диалект Весттелемала, Норвегия
    дангл. – древнеанглийский
    дат. – датский
    двнем. – древневерхннемецкий
    ддат. – древнедатский
    дисл. – древнеисландский
    днорв. – древненорвежский
    дсакс. – древнесаксонский
    дфриз. – древнефризский
    дшвед. – древнешведский
    исл. – исландский
    норв. – норвежский
    ншвед. – новошведский
    прасканд. – праскандинавский
    свнем. – средневерхненемецкий
    сннем. – средненижненемецкий
    туддал. – диалект Туддала, Норвегия
    швед. – шведский    

Примечания

¹ Перечислим основные просодические типы, выделенные в [Кузьменко 1991]:
    Моросчитание – существуют долгие и краткие ударные слоги, слогоделение не связано с количественной структурой слога, слова типа CVCV имеют открытый слог, см. с. 13-15, 30. Все древнегерманские языки были моросчитающими, однако сейчас моросчитание сохраняется лишь в наиболее архаичных диалектах Швеции и Норвегии, а также в швейцарских диалектах немецкого языка. Изохрония – все ударные слоги долгие. В словах типа CV:CV первый слог всегда открытый, в словах типа CVC:V слогораздел зависит от типа примыкания гласного к согласному и, согласно наиболее распространённой точке зрения, проходит посреди геминаты, (с. 35-36). Изохрония характерна для всех скандинавских языков, кроме датского, а также для ряда баварских и алеманнских диалектов. Корреляция контакта – различаются открытые и закрытые слоги, последние требуют краткости слогообразующего гласного. Одна из особенностей данного типа  – отсутствие геминат (за исключением морфемных швов, ср. англ. penknife [pen:aif] ‘перочинный нож’), см. с. 59-64. Обычно выделяется 2 типа примыкания – плотный и свободный контакт. В датском корреляция контакта осложнена корреляцией толчка, что приводит к 4-хчленной схеме примыкания. Корреляция контакта отмечается как для датского, так и для всех западногерманских языков. Силлабоморфемность – совпадение слоговых и морфологических границ, апокопа безударных слогов, возникновением тональных различий, несущих грамматическую функцию. В данной связи весьма показательно высказывание датского диалектолога Б.Нильсена, который, описывая слогоделение в одном из ютландских  диалектов,  пишет,  что  « в безударных слогах  нет   с л о г о н а ч а л ь н ы х   с о г л а с н ы х» ( разрядка Ю.К. – А.М.), ср. o· n-i, дат. литер. orne    [o·-ne] ‘боров, кабан’, с. 119. Такой тип сегментной просодики напоминает строение силлабемы в языках Юго-Восточной Азии. Ю.К.Кузьменко отмечает, что этот тип только начал оформляться в ютских, южнодатских и рейнско-франкских диалектах.
² Удлинение двух слогов при утрате моросчитания – достаточно редкое явление, однако оно также зафиксировано в древнееврейском: *dabaru 'слово' > da:'ba:r, см. [Дьяконов 1967: 376].
³ Равновесомый акцент свидетельствует о генерализации правила долготности ударного базиса, являясь таким образом побочным продуктом перехода от моросчитания к изохронии. Возможно, в датском и западногерманских языках, где слоговому равновесию не удалось закрепиться, данное правило не смогло генерализоваться. Это подтверждается материалом моросчитающих баварских говоров, где в словах типа CVCV нет равновесомого акцента, а конечный гласный редуцирован, см. [Кузьменко 1991: 28-29, 31]. Здесь будет уместным предположение о том, что отсутствие правила двуморности ударного базиса благоприятствовало становлению корреляции контакта, и наоборот. Таким образом, линейный характер схемы моросчитание > изохрония > корреляция контакта должен быть пересмотрен.
⁴ Возможно, сокращение гласных в датском и общее сокращение геминат в «контактных» языках являются явлениями одного порядка, будучи вызванными стремлением к элиминации базисов, допускающих слогораздел внутри корня. Факт более быстрого сокращения согласных объясняется тем, что консонантная долгота несла менее значительную различительную нагрузку, чем долгота вокалическая.
⁵ Материал датского языка показывает, что только долготным односложникам был присущ подобный синкретический тип ударения. Степень ударности краткостных односложных словоформ нам неясна. Следует отметить, что в прагерманском (до эпохи редукции) количество знаменательных односложных слов было ничтожно.
⁶ В данном случае фонетическая реализация достаточно буквальна: исконно односложная база удерживает ударение, будучи резко противопоставленной безударным слогам; база двусложная носит в себе отголосок просодического единства слогов слова, что приводит к более свободной постановке слогового акцента.
⁷ Многие исследователи отмечали, что в фарерском наблюдается некоторая акцентная фигура, напоминающая акцент II. По нашим слуховым впечатлениям, данный “акцент” появляется перед паузой в утвердительных и вопросительных предложениях; сходство с шведским акцентом II имеет явный характер. Мы присоединяемся к выводу Бьёрна Хагстрёма о факультативном  характере  данной  просодии [Hagström 1967: 46], но считаем, что её изучение может оказаться важным для истории словесной и фразовой просодики скандинавских языков.

Библиография

    Берков 1996 – Берков В.П. Современные германские  языки. СПб., 1996.
    Герценберг 1979 - Герценберг Л.Г. Реконструкция индоевропейских слоговых интонаций. // Исследования в области сравнительной акцентологии индоевропейских языков. Л., 1979.
    Герценберг 1981 - Герценберг Л.Г. Вопросы реконструкции индоевропейской просодики. Л., 1981.
    Дыбо 1978 - Дыбо В.А. Тонологическая гипотеза генезиса индоевропейских акцентных систем. // Конференция “Проблемы реконструкции” 23-25 октября 1978. Тезисы докладов. М., 1978.
    Дыбо 1981 - Дыбо В.А. Славянская акцентология. М., 1981.
    Дьяконов 1967 - Дьяконов И.М. Языки древней Передней Азии. М., 1967.
    Кацнельсон 1966 - Кацнельсон С.Д. Сравнительная акцентология германских языков. Л., 1966.
    Клычков 1966 - Клычков Г.С. К типологии фонологических систем (исландский консонантизм и скандинавские тоны). // Структурно-типологическое описание современных германских языков. М., 1966.
    Кузьменко 1991 - Кузьменко Ю.К. Фонологическая эволюция германских языков. Л., 1991.
    Мельников 1997 - Мельников А.С. Особенности становления изохронии в исландском. // XIII Конференция по изучению истории, экономики, литературы и языка Скандинавских стран и Финляндии. Тезисы докладов. Петрозаводск, 1997.
    Николаев 1993 - Николаев С.Л. Отражение германского ударения в датском. // Дыбо В.А., Замятина Г.И., Николаев С.Л. Основы славянской акцентологии. Словарь. М., 1993.
    Никуличева 1996 - Никуличева Д.Б. Характерологические расхождения между датским, шведским и норвежским языками в синтагматике группы глагола. // Скандинавские языки. Вып. 3. М., 1996.
    СГГЯ - Сравнительная грамматика германских языков, т. 2. М., 1962.
    Стеблин-Каменский 1966 - Стеблин-Каменский М.И. Очерки по диахронической фонологии скандинавских языков. Л., 1966.
    Циммерлинг 1997 – Циммерлинг А.В. Просодические противопоставления в истории датского языка // XIII Конференция по изучению истории, экономики, литературы и языка Скандинавских стран и Финляндии. Тезисы докладов. Петрозаводск, 1997.
    Циммерлинг 1999 - Между синхронией и диахронией // Проблемы фонетики,
вып.3. М., 1999.
    Brink L., Lund J. 1975 - Brink L., Lund J. Dansk rigsmål. Lydutviklingen siden 1840 med særlig henblik på socialekten i København.Bd. 1, 2. København, 1975.
    Brøndum-Nielsen J. 1950 - Brøndum-Nielsen J. Gammeldansk grammatik. 1. Inledning. Tekstkildernes lydbetegnelse. Vokalisme.  Kobenhavn, 1950.
    Brøndum-Nielsen J. 1968 - Brøndum-Nielsen J. Gammeldansk grammatik. 2. Konsonantisme. Kobenhavn, 1968.
    Christiansen H. 1948 - Christiansen H. Norske dialekter, H. 3. Oslo, 1948.
    Dahlerup V. 1919-1954 - Dahlerup V. Ordbog over det Danske sprog. Kobenhavn, 1919-1954.
    Elert C.C. 1972 - Elert C.C. Tonality in Swedish: rules and a list of minimal pairs. //Studies for Einar Haugen. The Hague-Paris, 1972.
    Engstrand O. 1995 - Engstrand O. Phonetic Interpretation of the Word Accent Contrast in Swedish. //Phonetica v. 52 N 3.
    Falk H.S., Torp A. 1960 - Falk H.S., Torp A. Norwegisch-Dänisches etymologisches Wörterbuch. Oslo-Bergen-Heidelberg, 1960.
    Gårding E. 1978 - Gårding E. The Scandinavian word accents. Lund, 1978.
    Hagström B. 1967 - Hagström B. Ändelsevokalerna i färöiskan. En fonetisk-fonologisk studie. // Stockholm studies in Scandinavian Philology. New Series 6. (Doctorsavhandling) Stockholm, 1967.
    Hovda P. 1955 - Hovda P. Ymist kring jamvektlovi. // Maal og minne. Oslo, 1954.
    Jensen M.Kloster 1959 - Jensen M.Kloster. Bokmålets tonelagspar (“Vippere”). // Universitet i Bergen. Årbok 1958. N.2. Bergen, 1959.
    Liberman A.S. 1982 - Liberman A.S. Germanic Accentology. I. The Scandinavian Languages. Minneapolis, 1982.
    Noreen A. 1907 - Noreen A. Vårt språk. Bd. 2. Lund, 1907.
    Schmidt H. 1981 - Schmidt H. 'Salat oder Sa'lat? Gegensätzliche Betonungstendenzen in der deutschen Literatursprache. // Sprachpflege, 1981, 30. Jg., N. 10. Leipzig, 1981.
    Skautrup P. 1947 - Skautrup P. Det Danske sprogs historie. Bd. 2. Kobenhavn, 1947.
    Wied K. 1898 - Wied K. Dänische Konversations-Grammatik. Heidelberg, 1898.
    Zimmerling 1999 – Zimmerling A.V. Prosodiske forhold i Nørrejylland // Folkmålsstudier, N39. Åbo, 1999.